Кто-то встречает настоящую любовь в юности и сохраняет светлое чувство до конца жизни. А кому-то удается найти ее только тогда, когда уже и надежды не остается. Клавдия Шульженко по-настоящему влюбилась только в пятьдесят.
1956 год. В комнате двое. Она — Клавдия Шульженко, прославленная певица, ей 50, он — Георгий Епифанов — кинооператор, ему 38. Это первый день их знакомства, который положил начало удивительной любви Клавдии Шульженко и Георгия Епифанова, любви, у которой была предистория длиной в 16 лет.
Клавдия Ивановна вынимает пачку писем и загадочно говорит: «Сейчас я вам что-то покажу, — Узнаете? Знаете, почему я другие выбрасывала, а эти сохранила? За постоянство. Только инициалы. И столько лет! Отовсюду, даже из Арктики и Каракумов — и где вы только там почтовый ящик нашли? Даже муж был поражен и сказал, что это надо сохранить.
Одиннадцать лет Клавдия Шульженко ко всевозможным праздникам, которые были в советских календарях, получала поздравительные открытки, подписанные инициалами «Г.Е.». Писем с поздравлениями и благодарностями Клавдия Ивановна получала великое множество со всех концов страны. Однако её поразило постоянство неизвестного отправителя. Только спустя много лет она узнала имя того, кто тайно любил ее долгих шестнадцать лет. Письма, подписанные инициалами«Г.Е.» в течение долгих лет писал ей Георгий Епифанов. А спустя много лет благодаря общим знакомым она узнала, что Г.Е. — кинооператор Георгий Кузьмич Епифанов. Он любил её заочно долгих шестнадцать лет, и остался верен этой любви всю свою жизнь.
Сам Георгий Епифанов рассказывал, что ещё в 1940 году, оканчивая киноинститут, купил патефон и стал собирать пластинки. Так он услышал новый для себя голос, который его пленил. Он купил пластинку с песней «Челитта» и мог слушать её бесконечно. И с тех пор неизменно спрашивал в музыкальных магазинах: не появилась ли новая пластинка Клавдии Шульженко. Продавцы уже узнавали в лицо этого симпатичного парня.
Он не пропускал ни одного концерта любимой певицы, любимой женщины, неизменно покупая билет в первый ряд.
Над его увлечением подшучивали, советуя обратиться к психиатру, и никто, даже сам Георгий, не мог предположить, что через много лет он станет смыслом жизни прославленной певицы, её горячо любимым супругом.
С первого дня Великой Отечественной войны Георгий Кузьмич командирован вести фронтовые съемки. Однако даже в эти годы он ухитрялся всюду иметь при себе металлическую коробку из-под кинопленки с пластинками Клавдии Шульженко. Её простые песни и мысли о ней помогали ему. Он постоянно ощущал её присутствие. Ему казалось, что она незримо с ним рядом. Он не знал, где она и очень переживал за неё.
— Что с ней, где она теперь? Не ранена ли? Жива ли? — часто думал Епифанов.
А она бывала совсем близко. Дело в том, что во время войны джаз-оркестр под руководством Клавдии Шульженко и ее мужа Владимира Коралли стал фронтовым, и был прикомандирован к Ленинградскому военному округу. Только для защитников блокадного Ленинграда Клавдия Ивановна дала более пятисот концертов, помогая людям своими задорными и душевными песнями выстоять и поверить в победу. Именно в это время стали всенародно любимыми «Синий платочек», найденный певицей среди старых сочинений польского композитора Е.Петербургского с новыми словами лейтенанта М.Максимова, а также «Давай закурим» и «Морячка».
Когда война закончилась, Георгий Епифанов вернулся домой кавалером трёх орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны и множества медалей.
После войны Георгий Кузьмич продолжал работать кинооператором. Он объехал с кинокамерой по всему Советскому Союзу: Заполярье, Средняя Азия, Дальний Восток. Бывал и в Арктике. И ото всюду стал посылать открытки на домашний адрес Клавдии Ивановны, который к тому времени успел раздобыть.
Шли годы. Клавдия Ивановна вырастила сына, рождённого в браке с Владимиром Коралли. Джаз-оркестр распался. Коралли ушёл от неё, вместо него в их квартиру вселились чужие люди, ненавидевшие Шульженко, и её жизнь стала адом.
Семейное фото с мужем — Владимиром Коралли и сыном Игорем.
Георгий Епифанов те в редкие времена, когда бывал в Москве, жил вместе со своей пожилой мамой.
И вот 21 июля 1956 года, благодаря друзьям Сергею и Марианне Семеновой их знакомство состоялось. Зная о тайной влюбленности Епифанова, Марианна заявила отдыхавшей в санатории певице, указывая на красавца- фронтовика: «Клавочка, кого я тебе привезла! Выйди на балкон! Там стоит мужчина, который всю жизнь от тебя без ума — кинооператор Георгий Епифанов».
«Кто, кто?», — спросила певица. А потом задумчиво повторяла: «Георгий Епифанов — Г.Е., Г.Е.».
Спустя четыре десятилетия после этих событий, а именно в 1996 году, Георгий Кузьмич расскажет своим близким людям:
— Я тогда впервые увидел ее так близко. Домашняя, естественная, земная. И такая родная-родная. Я, кажется, ничего, кроме «здрасьте», и сказать-то не смог — так растерялся. А потом, когда собрался уезжать, она вдруг спрашивает: «А можно и мне с вами?».
И вот она со мной, в моей машине. Адреса не спрашиваю — и так знаю. Единственное, чего я не знал, номера подъезда… Никогда прежде я не водил машину настолько бережно, как в этот день.
Попрощавшись, Клавдия Ивановна дала мне свой телефон и сказала: «Заходите на чаепитие…».
Я примчался к ней в тот же вечер. Пил чашку за чашкой, растягивая первое, выстраданное долгими годами свидание.
—
Время подошло к полуночи, пора было прощаться. Клавдия Ивановна сказала, глядя в сторону, смущаясь своей смелости:
— Ну, вот что, Жорж. Вы уже или уходите, или оставайтесь.
И я, не веря в своё счастье, остался.
Мы стали супругами пред Богом и людьми. Я никак не мог поверить в свое счастье, мне всегда казалось, что это сказочный сон. С ней я познал настоящее полное счастье, узнал, что такое рай. Природа создала её существом удивительным, неповторимым. Инопланетянка!
Много позже в одном из писем она признавалась:«Ты вошел в мою жизнь, когда она потеряла для меня смысл и интерес. Ты вдохнул в меня жизнь. 21 июля 1956 года, когда мы встретились, — великий день для меня, день моего второго рождения для любви. Сколько мне осталось — все твоё».
Георгий Кузьмич был моложе Клавдии Ивановны ровно на двенадцать с половиной лет, она родилась 24 марта 1906 года, а он 24 августа 1918 года. Когда они встретились, ей было пятьдесят, а ему только через месяц исполнилось тридцать восемь. Георгий Кузьмич всегда говорил, что чувствует себя старше её, она кажется ему девочкой, которую нужно оберегать и защищать. Очень часто многие спрашивали: не ревнует ли он её? А Георгий Кузьмич неизменно отвечал:
— Она никогда не давала мне ни малейшего повода усомниться в её исключительной порядочности и верности. Она была натурой исключительно цельной, ревновать было бы нелепо.
Георгий всегда боготворил свою супругу, считал ее неземным существом и прощал бесконечные и мучительные сцены ревности. Все знали, что Клавдия Ивановна ревновала его безо всякой на то причины, и некоторые люди норовили подлить масла в огонь. Однажды это даже привело к длительному разрыву. Их совместная жизнь длилась почти десятилетие, а разрыв затянулся на целых двенадцать лет, но любовь оказалась сильнее, и они воссоединились, и остались вместе теперь уже навсегда.
В Колонном зале шло юбилейное чествование Клавдии Ивановны Шульженко по поводу ее семидесятилетия. Она держалась королевой и пела замечательно. Зал слушал, завороженный. Телеоператоры очень часто направляли свои камеры туда, где сидел статный Епифанов.
Перед концертом Клавдия Ивановна позвонила ему и сказала:
Юбилейный концерт Клавдии Ивановны по поводу семидесятилетия
— Ну, здравствуй, Жорж. Надеюсь увидеть тебя сегодня, как всегда, в первом ряду. Если я тебя не увижу…, — Клавдия Ивановна не смогла договорить, разволновалась.
Георгий пришёл на концерт и сидел в том же ряду, на том же месте, как и прежде. И его лицо светилось счастьем. А как иначе? Ведь она его всё ещё любит. И он её любит. И даже не как прежде, а ещё сильнее. А телеоператоры, снимавшие на плёнку юбилейный концерт Шульженко, запечатлели Епифанова, и, нет-нет, да и показывали его лицо посреди концерта. А люди, сидящие перед телевизорами, угадывали, что это не простой зритель, что, наверное, это — один из самых любимых зрителей певицы — её супруг.
Георгий Кузьмич утверждал, что последующие годы Клавдия Ивановна и он оставались близки до самой её смерти и что это были восемь счастливейших лет его жизни. Обидно, что была в их жизни размолвка. Не будь размолвки они смогли бы прожить счастливо и все двадцать восемь лет!
Клавдия Ивановна умерла 17 июня 1984 года. Её хоронили в дождливый день. В тот миг, когда гроб стали опускать в свежую могилу, внезапно появилось солнце, как будто тоже решило проститься с великой дочерью земли.
Когда Клавдии Ивановны не стало, Георгий Кузьмич по-прежнему приносил её любимые желтые розы и ставил их к портрету Клавдии Ивановны. Он сберёг свой старинный патефончик и все пластинки с голосом Шульженко, выпущенные при жизни и после её смерти. Всю свою жизнь он берёг её фотографии, концертные программы со своими пометками, её письма и телеграммы, которых было более двухсот.
Лишь в марте 1996 года, за год до своей смерти, он впервые позволил своим самым близким людям прикоснуться к этим дорогим для него святыням. Всё это теперь хранится в музее Шульженко в Харькове.
Георгий Кузьмич Епифанов остался верен своей любви, хотя пережил её на двенадцать с половиной лет и умер в том же возрасте, что и она — в возрасте семидесяти восьми половиной лет.
Похоронен Георгий Кузьмич на Введенском кладбище, а Клавдия Ивановна на Новодевичьем. Рядом с нею по просьбе её сына Игоря Владимировича в 1996 году похоронили её бывшего мужа Владимира Коралли.
