У нее был фильм, не самый знаменитый и наверняка не самый лучший, особенно по сравнению с той киноклассикой, в которой она блистала в 1960-e. Назвался «Либера, любовь моя!» (режиссер Мауро Болоньини). Она там играла женщину, которая не могла жить при фашизме. Буквально задыхалась от спертого воздуха доносов, подозрений, арестов. А потом она пошла в подпольщицы за компанию с мужем. Скорее от отчаяния и безвыходности. Ведь надо же что-то делать! Она же Либера! Помню ее красные кофточки, помню, как она падала, сраженная фашисткой пулей, а по мостовой катились красные помидоры, купленные только что у зеленщика. «Кажется, я забыла купить лук», — звучал в финале за кадром низкий голос Клаудии Кардинале. Libera, amore mio.
Сама Клаудия была женщиной решительных поступков. В ней чувствовалась какая-то мрачная, грозная сила. Она любила смеяться, заливисто и дерзко. Но чаще молчала, смотрела исподлобья, как девочка, которая ждет, что сейчас ей поставят неуд. Или выгонят вон, или отправят в сиротский приют. В этом суровом взгляде жила вековая обида всего женского племени на мужской род. И в нем, конечно, жила память о той страшной ночи, когда ее семнадцатилетнюю изнасиловали несколько подонков, один из которых станет отцом ее старшего сына Патрика.
Она долго от всех скрывала эту криминальную историю и откуда вдруг взялся у нее сын. Потому что не полагалось восходящей итальянский звезде иметь внебрачного ребенка. Да еще непонятно от кого! Вся подлинная жизнь Клаудии Кардинале была спрятана, засекречена, замурована, а миру предъявлена только ее сияющая улыбка и смуглая красота.
Конечно, без хваткого Франко Кристальди ей вряд ли бы достались главные роли в фильмах Висконти и Феллини. Тогда конкуренция среди актрис в итальянском кинематографе была огромная. Но за Кардинале маячил суперактивный продюсер, вознамерившийся оттеснить своих главных конкурентов — Карло Понти и Дино де Лаурентиса. А у тех тоже имелись талантливые, красивые жены — София Лорен и Сильвана Мангано. Им тоже требовались главные роли и суперфильмы. Кристальди был помешан на Клаудии. Она была его манией, его страстью и одновременно самым успешным коммерческим проектом. Невероятный взлет Кардинале пришел как раз на начало 60-х и 70-е годы, когда ее карьерой рулил Франко, добиваясь для нее самых выгодных контрактов, лучших сценариев и выдающихся режиссеров. Каждый год она выпускала по два-три новых фильма, став в какой-то момент самой востребованной актрисой Европы. Почему? Как это возможно? Бесспорный драматический талант, отменный профессионализм, экзотическая, запоминающаяся внешность, но еще какое-то особое напряжение, которое возникало с каждым ее появлением на экране. Она будто что-то такое знала, что не знал никто. В ее черных глазах читалась драма, которую никому не дано было постигнуть или разделить. Даже Франко Кристальди.
Судя по ее воспоминаниям, она его никогда не любила. А потом и вовсе сбежала от него с режиссером Паскуале Скуитьери, от которого родила дочь Клаудию. Вот уж где была драма! С покушениями на самоубийство, с проклятиями, запретами, мольбами. Кристальди удалось перетянуть на свою сторону и ее сына. Она потом долго не могла восстановить с Патриком контакт. Но только когда Клаудия освободилась от ревности и опеки Кристальди, она будто оттаяла и зажила полной жизнью.
Кино, правда, для нее закончилось или почти закончилась. Началась ее жизнь свободной, красивой парижанки, матери семейства, легенды. Иногда она приезжала по приглашению какого-нибудь очередного фестиваля в статусе guest star. И синефилы, как и фестивальное начальство, терялись в догадках при виде озорной, говорливой старушки в модных очках и с прической, которую в старину называли «мелкий бес». Неужели это та самая дива Клаудия Кардинале, муза великого итальянского кино? Случалось, что ее даже не узнавали, но она не особо расстраивалась и не спешила напоминать, кто она такая. Только улыбалась лукаво и примирительно. Ну что тут поделать? Ее время, как и ее кино, давно закончились.
Прожила долго. Старела бесстрашно, не скрывая ни своих лет, ни своих морщин. Всех мужей и многочисленных партнеров оплакала. Со всеми простилась, всех простила. Ушла тихо в окружении детей и внуков. Claudia, amore mio!
