9 декабря Кирку Дугласу — легендарному американскому актёру, филантропу, писателю, занимающему 17-ю строку в списке Американского института киноискусства среди величайших мужчин-легенд экрана классического голливудского кино и первое место среди ныне живущих исполнилось 103 года!
Сын Гершла и Брайны Даниеловичей, уроженцев города Чаусы Могилевской губернии, за свою славную более чем полувековую кинокарьеру снялся в 90 фильмах. В 1957 году его удостоили премии «Золотой глобус» за роль Ван Гога в биографической ленте «Жажда жизни». В 1996 году был удостоен премии «Оскар» за «за 50 лет творческих и моральных усилий в кинематографическом сообществе», а в 1999 — премии гильдии киноактеров США — за достижения всей жизни. Отец знаменитого киноактера Майкла Дугласа.
Всемирную известность ему принесла роль Спартака в одноименной картине 1960 года, поставленной Стэнли Кубриком.(кадр из фильма)
В свои 103 года Кирк Дуглас держится молодцом, не теряет оптимизма и чувства бодрости и говорит, что у него еще большие планы на жизнь. Они с женой намерены потратить большую часть из своего 80-миллионного состояния на благие цели.
С днем рождения, папа! Ты живая легенда, и вся твоя семья шлет тебе всю любовь в наших сердцах!» — написал 75-летний Майкл Дуглас.
Кирк Дуглас в день 103-летия принимает поздравления от внука Кэмерона.«С Днем Рождения, Паппи… ты подарок миру; путеводный свет и источник вдохновения для меня. Я люблю тебя», — написал старший сын Майкла Дугласа Кэмерон.
Вот несколько мудрых высказываний актера, которые помогут вам ближе узнать его как человека и сильную личность.
Нельзя научиться жить, не научившись дарить.
Если вы хотите чего-нибудь добиться, у вас должно хватать мужества на неудачи.
Я говорю сыновьям, что у меня в детстве были преимущества, которых они лишены. Я родился в самой ужасной нищете. Мне некуда было двигаться, кроме как вверх.
Давайте детям больше свободы. Пусть делают ошибки. Не заваливайте их советами. Уважайте в ребенке личность. Это как игра в кости: ты их кидаешь и смотришь, что выпадет.
Чем ты старше, тем глубже чувствуешь любовь.
Чем больше я изучал Тору, тем меньше во мне оставалось религиозного. Я понял, что богу не нужны наши хвалы. Он хочет от нас только одного — чтобы мы стали лучше.
Когда меня позвали в Голливуд в первый раз, я отказался. Потом родился Майкл, а денег не было, и я приехал. Иногда то, что тебя связывает, в то же время дает тебе свободу.
Если бы я встретил человека, который ни разу в жизни не согрешил, я вряд ли захотел бы с ним общаться. Люди с недостатками интересней.
Когда я целую сыновей в губы, на меня смотрят косо. Видят в этом проявление слабости. Но мальчикам необходима физическая близость не только с матерью, но и с отцом.
Как бы плохо ни шли дела, они всегда могут быть еще хуже. После инсульта у меня появился дефект речи — ну и что? У Моисея он тоже был, но разве ему это помешало?
Ошибки, которые люди считают ошибками, часто вовсе таковыми не являются.
Помните Макмерфи, героя книги «Над кукушкиным гнездом»? Он хотел выломать раковину из стены, но не мог. И вот он уходит из комнаты, все эти ребята смотрят ему вслед, а он оборачивается и говорит: «Но я хотя бы попытался, черт возьми!» Иногда я думаю, что это отлично подошло бы для моей эпитафии.
Слово «политика» стало ругательством.
Старость — у человека в голове. Я пережил крушение вертолета и операцию на спине. Мне вшили кардиостимулятор. Я перенес удар и едва не покончил с собой. Но я говорю себе: я должен расти и учиться дальше. Это единственное противоядие от старости.
Может быть, после смерти вы окажетесь перед большим бородатым стариком на большом троне и спросите у него: «Это рай?» А он ответит: «Рай? Да вы только что оттуда!»
Религия убила миллионы людей. Что-то с ней явно не так.
Многие любят вспоминать о прошлом. Говорят, что фильмы раньше были лучше, что актеры были сплошь великие… Но я так не думаю. Сам я могу сказать о прошлом только одно — что оно прошло.
Мысли о других отвлекают вас от постоянных мыслей о себе.
Кажется, только теперь я по-настоящему знаю, кто я. Мои преимущества, мои слабости — все это словно варилось долгие годы на медленном огне и потихоньку выпаривалось, так что под конец в горшке осталась только моя суть, то, с чем я стартовал вначале.
