«Может мне умереть, бабушка?»… Ребёнок сказал это тихо, в полголоса, но бабушка, которая разговаривала по телефону с его мамой, услышала, бросила трубку на рычаг, повернулась к нему. По его щекам текли крупные, как горошины слёзы…
— Что ты, что ты такое говоришь, Русик?- обняла его, прижала к себе.
А он, захлёбываясь от рыданий, прерывисто говорил: «Я всем мешаю… Ты только не отдавай меня в интернат, не отдавай, бабушка, миленькая, я тебя умоляю… Мама не берёт, и папа не хочет… А тебе в больницу надо, я же слышал… Ты маме говорила… Спрашивала, куда меня деть? Может мне лучше умереть, бабушка!»
Счастливое детство Русланчика, восьмилетнего мальчика, продолжалось аж четыре года! Тогда он жил с мамой и папой, ему было хорошо, весело, его водили в парк, в цирк, в кукольный театр, покупали ему игрушки, и любили! Папа сажал его на свои плечи и бегал с ним по комнате, а он так счастливо смеялся…
Он всё это помнит и сейчас. Сейчас, когда он так давно не видел ни маму, ни папу…
Потом папа потерял работу, и Русланчик помнит, как мама с папой ссорились, что нет денег. А он так переживал… Заглядывал к ним в глаза, брал их мизинчики в свои маленькие ручки и просил: «Помиритесь, пожалуйста!»
Он и сейчас не понимает, почему же они не помирились окончательно?
Однажды, мама забрала его из детского садика, и сказала, что теперь они будут жить у бабушки, её мамы. А папа будет жить у своих родителей, потому, что платить за съёмную квартиру нет денег.
— А папа будет к нам приходить?- вопросительно глядя маме в глаза, спросил Русик.
— Не волнуйся, конечно, будет.
И он успокоился. Поначалу, папа приходил, брал Русланчика и вёз его к своим родителям, там ему были очень рады. А иногда они вместе ходили на детскую площадку, и папа сидел на скамеечке, пока Русик играл с другими детьми.
А однажды, папа привёл его в тир. Как ему там понравилось! А как папа здорово стрелял! Русик хлопал в ладоши, и тоже получил маленький приз — шоколадку в форме рыбки…
А потом папа стал приходить всё реже и реже…
— Папа, приходи почаще, я так по тебе скучаю…
— Я работаю, сынок, иногда и в выходные тоже, у меня совсем времени нет, но я постараюсь.
Так прошёл год…
Русланчика отдали на пятидневку, потому, что мама нашла себе другую работу, где-то далеко, а бабушка тоже работала. И и они не успевали забрать его вовремя.
Вот с этого самого дня, когда его впервые вечером не забрали домой, окончательно кончилось его счастливое детство. Бывало, что он оставался на ночь один в группе, и ночная нянечка сетовала, что вынуждена сидеть ночь из-за него одного… А он тихо плакал в подушку…
Как-то раз, мама познакомила его с дядей Петей, и они друг другу не понравились. Дядя Петя всё время смотрел на часы, и торопил маму: «Идём скорее, мы опаздываем», а на него даже не смотрел. И они ушли…
С тех пор он маму видел очень редко, а потом она переехала к дяде Пете. Русик остался у бабушки, как ему объяснили, потому, что детский садик близко от бабушкиного дома.
А папа тоже вскоре женился…
Его родители переехали жить в деревню, и оставили папе квартиру.
Теперь этих бабушку и дедушку Русик вообще не видел.
Тётя Света, папина новая жена, ждала ребёнка. Своего ребёнка, а Русик был чужой…
Иногда, мама приходила в гости, и посидев с ним и с бабушкой, оставляла деньги и уходила. А ему так хотелось с ней погулять…
Папа брал к себе, они вместе смотрели мультики, и ещё какие-то передачи. Папа научил его играть в шашки, и Русик даже дважды выиграл! А потом тётя Света родила мальчика, и визиты к папе прекратились, чтобы он не принёс в дом какую-то инфекцию из детского сада.
А у мамы родилась девочка. Теперь бабушка с Русланчиком ездили по выходным к маме, бабушка помогала нянчить сестричку, а ему разрешали только издали посмотреть, опять-таки, чтобы малышке не передались какие-то вирусы. И мама была занята малышкой, а не Русиком.
Он чувствовал себя лишним, и никому, кроме бабушки, не нужным…
С какой завистью он смотрел в детском саду, как за другими детьми приходили и мамы, и папы…
В день рождения к нему не приходили дети, бабушка не могла устраивать такие праздники, ну а мама с папой…
Мама передавала с бабушкой подарок, а папа приходил в детский сад с подарком. Посидит с Русиком пол часика на площадке, и уходит, говорит, что отпросился с работы…
Первого сентября папа пришёл к школе, поздравил сына с поступлением в первый класс, и убежал на работу, а мама не смогла прийти, приболела малышка, и была с ним только бабушка.
Русланчика определили в продлёнку, но он не расстраивался, во-первых, потому, что там были многие дети из их класса, а во-вторых, потому, что теперь он ночевал дома. Какое это счастье ночевать дома!
Бабушка всё время предупреждала, что, если он будет учиться плохо, она сдаст его в интернат. Конечно, она его просто пугала, но Русик страшно этого боялся! Уже наученный тем, что ни маме, ни папе он не нужен.
И вот теперь он услышал, как бабушка говорит маме по телефону, что ей врач рекомендует лечь на обследование: страшно отекают ноги, нужно определить, это почки или сердце?
И ребёнок страшно испугался. Особенно, после того, как бабушка спросила: «Так что будем делать с Русиком?». Не дай Бог, отдадут в интернат!
Вот тогда, он и сказал, задыхаясь от слёз: «Может мне лучше умереть, бабушка?»
Так почему, при живых родителях, ребёнок от первого, неудачного брака, становится несчастным?
Почему в новых семьях родителей — он лишний? Кто ответит за его страдания?опубликовано econet.ru
Автор: Мария Волынская
В сердце каждого ребенка таится невинность, жаждущая любви и безопасности. Однако судьба порой представляет им испытания, которые даже самым крошечным душам кажутся несправедливыми. Жизнь маленького сироты внутри своей собственной семьи – это печальная история, наполненная страданиями и разочарованиями.
Ребенок, оставшийся лишним в новой семье после первого неудачного брака, переживает нечто большее, чем просто изменение обстановки. Его душа, подобная ранимому цветку, испытывает боль и потерю. Понимание, что ты не являешься приоритетом в этом мире, что кажется, стал чужим, оставляет на сердце этого ребенка невидимые шрамы.
Каждый взгляд, который проходит мимо, каждый момент недопонимания, усиливают его внутреннюю боль. Он сталкивается с новой динамикой, новыми правилами, где он, кажется, не вписывается. Вместо заботливого плеча для опоры, он находит лишь холодное равнодушие. Семейные мероприятия становятся таинственным балом, где он остается невидимым танцором, внешне участвующим, но внутри чувствующим себя потерянным.
Спектр эмоций, которые охватывают его, начиная от отчаяния и грусти, заканчивая чувством неважности, составляет сложный калейдоскоп боли. Его детская душа, лишенная необходимой любви и заботы, становится местом, где цветет одиночество. Он стремится быть любимым, принятым и понятым, но оказывается в мире, который не всегда готов принять его как часть семейного портрета.
