Вчера разговаривала с женщиной, чудом вырвавшейся из Ирпеня. Разговор получился эмоционально трудным, надорванным. Несколько раз прерывались, чтобы собраться, выпить воды, цокая зубами по краю стакана, перевести дыхание. Она жила на пятой линии, ее дом уцелел, а вот девятая и одиннадцатая линии – сильно пострадали. Их приютили в другой области и выделили самую теплую в доме комнату. Они тут же ринулись помогать по хозяйству, отрабатывая свой угол. Обрезать деревья, сеять в теплице ранний редис. На следующий день сели с мужем пить чай, но не смогли сделать ни глотка (большинство людей, переживших бомбежки, долгое время не может ни есть, ни пить) Муж некоторое время грел руки о чашку, а потом заплакал: «Домой хочу».
Моя подруга в последний момент уехала из Макарова. С собой — только паспорт и телефон. Уже в дороге ее догнала весть, что от многоквартирного дома осталось гарище. Что больше нет ни крыши, обсаженной антеннами, ни окон, выходящих на абрикосовый сад, ни детской площадки с новенькими балансирами. Она поселилась у родственников в Виннице, но в ту же ночь разбомбили аэропорт. Пришлось ехать дальше. В приютившей стране алфавит состоит из сорока букв, в блюдах много паприки, на улицах избыток солнца и люди отзывчивые, но все равно невыносимо хочется домой. Вот только дома больше нет. И улицы… И даже города.
Раньше считала, что не имею особой привязки к дому. Могу жить и в старом городе Варшавы, в пригороде Парижа, и в крохотной хижине ущелья Маска. Сейчас понимаю насколько сильно люблю свою страну. Свои мартовские черноземы в ожидании сытного зерна, аистов, гнездящихся на крышах, утренние крики петухов, аромат бархатцев, августовскую пыль, осенний разрумянившийся виноград и декабрьские церковные праздники. Запах маслят, журавлиный победоносный крик и вкус херсонских арбузов. Полотна полей, линии лесов, теплынь Азовского моря и утренний голос трембит. Печной жар, степной перегуд, шабские вина. Одесскую кильку и львовские пляцки. Рифленость Олешковских песков. Гладь розовых озер.
Каждый человек, вынужденный бежать из ада, лелеет в сердце одну мысль – поскорее вернуться обратно. Первым же вышедшим из депо автобусом или электричкой. Бегом. Пешком. Ползком. В концлагере Маутхаузен хранится ржавый дребезжащий велосипед. На нем изможденный пленом поляк, не в силах дождаться отправки домой, приехал во Вроцлав, преодолев 1300 километров.
Знакомая, оставившая в Харьковской области дом и сто кустов роз, мысленно их выхаживает. Обрезает острым секатором, предварительно смоченном в марганцовке, и беседует, как с детьми. Считает дни до возвращения.
Мыши живут в норах. Волки – в логове. Медведи – в берлоге. У птиц- гнезда. У людей – дома. Места, в которых можно пересидеть мороз и зной. Отдохнуть и восстановиться. Отоспаться. Выплакаться. Собрать всех родственников за одним круглым или длинным столом. Нарожать детей. Отпраздновать крестины, Пасху, выпускной. В нем привычные половики, ложки, иконы. Окна, занавески, подоконники. Запахи, шорохи и скрипы полов. Дверные ручки и сами двери.
Дома и стены лечат.
Даже если стен уже нет…
Место все равно остается…
Автор — Ирина Говоруха
Ирина Говоруха —русскоязычная украинская писательница, журналист, блогер. Автор романов «Зависимые от жизни», «Почти последняя любовь», «Гинеколог», «Вокализ №3», множества душевных рассказов и эссе, которыми Ира делится с читателями на своей страничке и сайте. Главным героем ее историй всегда остается человеческое сердце…
Сегодня ее лента в ФБ — это боль и слезы тех, кто столкнулся с пришедшими на нашу землю «освободителями». Они освобождают нас от наших домов, разрушая и сжигая их, от права на жизнь, заставляя наши сердца сжиматься от ужаса, неутихающей боли, неустанно бурлящего в груди чувства беспокойства за судьбы тех, кто сегодня находится в Гостомеле, Мариуполе, Буче, Харькове, Киеве и всех, кто оказался на временно оккупированных территориях.
По официальным данным по состоянию на 21 марта свои дома вынуждены были покинуть более 10 миллионов украинцев…Просто осознайте эту цифру…
Но мы знаем и верим, что «на оновленій землі врага не буде, супостата, а буде син, і буде мати, і будуть люде на землі» (Тарас Шевченко)
