Великий режиссер, гуманист, человек, учивший нас жить по совести, Эльдар Александрович Рязанов скончался 30 ноября 2015 года в московской больнице, на 89-ом году жизни от острой сердечной недостаточности. Он подарил нам, его благодарным зрителям, замечательные шедевры, вошедшие в золотой фонд отечественного кинематографа: «Карнавальная ночь» (1956), «Гусарская баллада» (1962), «Берегись автомобиль[en]» (1966), «Ирония судьбы, или С легким паром» (1976), «Гараж» (1980), «Вокзал для двоих» (1983), «Жестокий романс» (1984), «Забытая мелодия для флейты» (1987), «Дорогая Елена Сергеевна» (1988), «Небеса обетованные» (1991), «Предсказание» (1993), «Привет, дуралеи» (1996), «Старые клячи» (1999), «Тихие омуты» (2000).
А вот стихи этого талантливого режиссера, киносценариста, телеведущего — еще одна грань его таланта. Каждая строчка — как кадр из его фильмов: продуманные и искренние, они дарят нам мгновения утешения и надежды. Вот что писал Эльдар Александрович о своем поэтическом творчестве сам Эльдар Александрович:
«Наверное, мучительное желание высказаться о личном, только своём, стремление поделиться чем-то заветным, жажда исповеди и побудили меня к стихотворству. Испове-дальность — то, к чему властно тяготеет каждый вид искусства. В этом смысле поэзия наиболее интимна. Превосходит её разве что музыка. В искренности, правдивости чувств, обнажении тайников души, умении заглянуть в человеческие глубины — наверное, суть поэзии. И, конечно, при этом очень важна форма — гармония рифм, ритмов, а также сочетания, столкновения обычных, стёртых слов, от которых к ним возвращается их первородное значение. Истинная поэзия всегда музыкальна, в ней существует некое звуковое волшебство. Я достаточно критически отношусь к своим поэтическим опусам, но они — мои, они выражают мои мысли и чувства и, собственно говоря, больше ни на что не претендуют.»
В день памяти великого режиссера публикуем его прощальных стихотворения, наполненные глубокими размышлениями…
Жизнь скоро кончится… Меня не станет…
И я в природе вечной растворюсь.
Пока живут в тебе печаль и память,
я снова пред тобою появлюсь.
Воскресну для тебя, и не однажды:
водою, утоляющею жажду,
прохладным ветром в невозможный зной,
огнем камина ледяной зимой.
Возникну пред тобой неоднократно, — закатным, легким, гаснущим лучом
иль стаей туч, бегущих в беспорядке,
лесным ручьем, журчащим ни о чем.
Поклонится с намеком и приветом
кровавая рябиновая гроздь,
луна с тобою поиграет светом
иль простучит по кровле теплый дождь.
Ночами бесконечными напомнит
листва, что смотрит в окна наших комнат…
Повалит наш любимый крупный снег — ты мимолетно вспомнишь обо мне.
Потом я стану появляться реже,
скромнее надо быть, коль стал ничем.
Но вдруг любовь перед тобой забрезжит…
И тут уж я исчезну насовсем….
***
В старинном парке корпуса больницы,
кирпичные простые корпуса…
Как жаль, что не учился я молиться,
и горько, что не верю в чудеса.
А за окном моей палаты осень,
листве почившей скоро быть в снегу.
Я весь в разброде, не сосредоточен,
принять несправедливость не могу.
Что мне теперь до участи народа,
куда пойдет и чем закончит век?
Как умирает праведно природа,
как худо умирает человек.
Мне здесь дано уйти и раствориться…
Прощайте, запахи и голоса,
цвета и звуки, дорогие лица,
кирпичные простые корпуса…
***
Кончается всё.
Видно, я не пойму загадок,
что мучают с детства…
И эти «куда-то», «о чём-то», «к чему»
я вам оставляю в наследство
Светлая память…
