В 1943 году Любовь Соболеву командировали на войну с ее всегдашними врагами – опасными инфекциями в Монголию.
Однажды, ранним утром в августе 45-го, на противочумную станцию Соболевой гонец принес тревожную весть. На стойбище в высоких горах слегла от какой-то болезни вся семья пастуха.
Любовь Сергеевна вошла в юрту к умирающему, подняла ковер и с ужасом увидела, что рядом с ним – младший брат. Значит, тоже инфицирован и обречен?
Как быть с этим малышом?
Соболева придумала неожиданное решение. Пусть в отдалении, у реки, соорудят две юрты: одну – для нее, другую –для ребенка. И они уйдут в эти юрты на карантин.
Если в течение девяти дней над юртами будут подниматься дым, значит, живы. Исчезнет дым над юртами – что ж, тогда все кончено, и ее эпидемиологическому отряду надо забросать эти юрты горящими факелами.
«Я велела поставить две новые юрты за рекой – для мальчика и для себя. Решила уйти с ним на карантин на девять дней, как положено. Если дымки над юртами погаснут, значит, нас нет в живых. Тогда бросайте сюда факелы, это мой приказ». В первый же день испуганный ребенок прокусил ей защитную перчатку и руку. Он был в ужасе и отчаянно сопротивлялся, когда врач купала его в растворе сулемы или делала уколы. К тому же Соболева не знала его языка и не могла успокоить ребенка.
Самочувствие обоих вызывало тревогу. Потом мальчику стало лучше, а доктору – наоборот. Соболевой показалось, что это уже конец. Но и в четвертый раз страшная опасность ее миновала!
В один из дней карантина Любовь Сергеевна увидела, что мальчик покинул юрту. Неужели сбежал? Она вышла и заметила его неподалеку. Ребенок с радостью бросился к ней и сказал по-монгольски: «Старая мама!»
Когда окончился карантин, местные жители сообщили Любови Сергеевне, что есть в Монголии древний обычай: тот, кто спасает сироту, становится его родителем.
Сердце Соболевой дрогнуло: может, усыновить мальчика, увезти в Москву? Но будет ли она ему хорошей матерью? Ее собственных детей воспитывал их отец. А для нее на первом месте всегда была работа. Семейной жизни она еще в молодые годы предпочла свои бесконечные экспедиции на борьбу с эпидемиями. Сейчас ей уже 53, но отказаться от этой работы выше ее сил. К тому же усыновить этого ребенка – значит, оторвать его от родины, национальных корней. Стоит ли?
Соболева выбрала другое решение: нашла хорошую бездетную монгольскую пару, которая с радостью приняла в свою семью этого мальчугана.
И все же ребенок с момента своего спасения стал носить фамилию Соболевой. Это тоже древняя монгольская традиция: к имени спасенного прибавляется имя его спасителя. Так Увгун-Бургут (Степной Орел) стал Увгун-Бургут Соболев.
Он пошел по стопам своей названной матери: захотел стать врачом, учился в Советском Союзе. Они встретились вновь в Москве, спустя двадцать лет после этой удивительной истории.
