Судьба не покарала барона Жоржа-Шарля Дантеса-Геккерна, убийцу Пушкина. С позором изгнанный из России, он сумел у себя на родине, во Франции, сделать блестящую политическую карьеру, достичь славы и богатства. Он умер в возрасте 83 лет в родном доме в городе Сульце,мэром которого являлся, окруженный любящими детьми, внуками и правнуками.
Судьба занесла было над ним карающий меч, но промахнулась — и удар пришелся на его дочь — Леонию-Шарлотту.
Жорж Шарль де Геккерен д’Антес (Георг Карл фон Антес, Георг Карл де Геккерен)
Дочери Дантеса: Слева направо: Леония, Матильда, Берта. Акварель Леопольда Фишера. 1843
Очаровательную девочку на этой картине зовут Леония Дантес. Самая младшая и самая красивая из трех дочерей барона Жоржа Дантеса закончит свои дни в сумасшедшем доме, куда её отправит отец, обвинив в ненормальной любви к русскому поэту Александру Пушкину.
Всем известно, что после дуэли с Пушкиным, ставшей смертельной для великого поэта, его убийца Жорж Дантес (д’Антез, если быть точнее), был навсегда выслан из России. Также известно, что незадолго до дуэли он женился на Екатерине Гончаровой, сестре Наталии Пушкиной, из-за которой и состоялась дуэль.
Екатерина Гончарова (Дантес). В браке родила четверых детей. 22 сентября 1843 года она родила долгожданного сына, Луи-Жозефа. Умерла 15 октября 1843 года от послеродовой горячки в возрасте 42 лет. Ее дочерям было 6, 4 и 3 года.
Дантес жил во Франции с Екатериной, у них родилось четверо детей — три дочери и сын. Одна из дочерей, Леония — Шарлотта, и стала «злым гением» Дантеса. Ее способности к точным наукам, — она самостоятельно прошла весь курс Политехнического Университета, — привели ее к разгадке дуэли и по воле судьбы сделали главным обвинителем отца.
Надо сказать, что, выросшая в доме, где русский язык был под запретом, а о русских родственниках и о прошлом в России, связанном с печальными событиями, ничего не упоминалось, Леония смогла самостоятельно выучить русский язык и говорила и писала на нем, по свидетельству брата, «получше многих русских».
Много лет спустя В беседе с корреспондентом газеты «Новое время» Луи-Жозеф Геккерн-Дантес сказал следующее: «Знаете ли, что у меня была сестра, — она давно покойница, умерла душевнобольной. Эта девушка была до мозга костей русской. Здесь, в Париже, живя во французской семье, во французской обстановке, почти не зная русских, она изучила русский язык, говорила и писала по-русски получше многих русских. Она обожала Россию и больше всего на свете Пушкина.»
Увлекшись русской прозой и поэзией, она сразу и безоговорочно избрала своего кумира — Александра Сергеевича Пушкина. Она увешала его портретами свою комнату, создав «молельню», по выражению ее отца, который из-за этого не мог даже переступить порог комнаты дочери. Кроме поэзии Леони также изучила и обстоятельства дуэли, движимая, вероятно, вначале желанием защитить доброе имя отца, ведь, как он ей пытался внушить, «он тоже был пострадавшей стороной, в него стреляли», да и инициатором дуэли был не он…
Занявшись исследованием этого самого выстрела, Леони обнаружила тщательно скрываемую отцом правду.. В самом деле, обстоятельства дуэли хорошо известны и задокументированы: после ранения истекающий кровью поэт из последних сил производит свой последний в жизни выстрел, вскрикивает удовлетворенно от того, что «попал», и падает без сил. А что же его противник? Зажав рукой плечо, Жорж д’Антес быстро удаляется в сторону повозки и уезжает.
Удивительно! Пуля калибром 12 мм и весом 17,6 грамма, при точном попадании ее в корпус на уровне легкого, Дантеса не убила! Пушкину точно такая же пуля размозжила тазовую кость (боль адская!) и была смертельной. А тут практически ничего! Это требовало объяснения. И Леония-Шарлотта все поняла.
На Дантесе была надета бронированная защита — скорее всего кираса, поскольку кирасиры были тогда особым родом конного войска, и металлические кирасы, облегающие фигуру, своего рода бронежилеты, выпускались в массовом порядке. Это, кстати, и было причиной неоднократного откладывания Геккерном дуэли, — на изготовление кирасы нужного размера требовалось время. Леония была шокирована тем, что узнала: «Убийца!» — бросила она в лицо отцу и более не общалась с ним.
Однако д’Антес не мог этого так оставить, — он был к тому времени сенатором, мэром своего города. Дочь становилось опасной, и, объявив ее душевнобольной, использовал свои связи и заключил ее в сумасшедший дом. Дантес не мог не знать, на что он обрекает ее, — дома для душевнобольных того времени были отнюдь не похожи на санатории и ни в коей мере не вылечивали больных, а, напротив, способствовали их угнетенному сознанию.
Вот выдержка из одного из описаний такого дома: «Здание было совершенно непригодно для жилья. Заключенные, скорченные и покрытые грязью, сидели в каменных карцерах, узких, холодных, сырых, лишенных света и воздуха; ужасные конуры, куда не хватило бы духа запереть самое отвратительное животное! Женщины, часто совершенно голые, сидели закованные цепями в подвалах, которые наполнялись крысами во время поднятия уровня воды в Сене».
Леония-Шарлотта скончалась в доме для душевнобольных в возрасте 48 лет, после 20 лет заточения.
Жорж Дантес умер 2 ноября 1895 года, в возрасте 83 лет, окруженный детьми, внуками и правнуками. Он до конца жизни не прочел ни одной строчки из произведений Пушкина.