Ну прежде всего она никакая не Софи! Это легкомысленные французы решили, что имя Софи будет выглядеть на киноафишах завлекательнее и компактнее. На самом деле она, конечно, София! Великая София Лорен.

Странное дело, но поначалу она не казалась мне особенно красивой. Какая-то слишком высокая и немного громоздкая для обыденной жизни. Словно сбежавшая с постамента садово-парковая скульптура из парка. С этим своим несообразно большим носом, африканским ртом, бесконечной шеей, 42-м размером ноги… Все мужчины рядом с ней, кроме Марчелло Мастроянни, как правило, смотрелись ниже ростом и как-то мельче. Наверняка, они по этому поводу должны были комплексовать. Еще бы не закомплексовать, если рядом с тобой такая женщина!

С первых же фильмов в ее облике угадывалось что-то неуловимо африканское. У белых женщин не бывает такие тонких запястий и щиколоток, таких точеных шедевральных пальцев. Они не ходят по улицам, будто с детства приучены носить на голове неподъемные кувшины и разные тяжести. Так умеют двигаться, слегка покачивая бедрами, но при этом с абсолютно прямой спиной, только уроженки племени Масаи, а в мировом кино — одна София Лорен.

И все эти ее торжественные выходы и проходы становились каждый раз неким эмоциональным центром, смысловой кульминацией фильма. Как знаменитый бег Галины Улановой в «Ромео и Джульетте». Но та неслась навстречу судьбе, не сулившей ей ничего, кроме гибели, а София Лорен шла, как крейсер, величественно рассекая синюю гладь моря. Ни на миллиметр вправо или влево. Ни назад. Точно по курсу. Будь то ее роли, брак или дети.

У нас в России ее любили как, наверное, ни одну западную актрису. Мы чувствовали что-то родственное с этой экзотической, ослепительной женщиной. Была в ней какая-то внутренняя непоколебимость, которая завораживала. Пришла и буду, говорила она всем своим видом. При этом было понятно, что ей ничего не давалось даром. Но она все преодолела, всех победила. И как-то даже без особого надрыва. Смеясь и играя. И собственную внешность, далекую от принятых тогда канонов красоты. И свое прошлое. Незаконнорожденная дочь — для итальянки это клеймо на всю жизнь. С ним она долго жила.

Когда она уже стала Софией Лорен, то захотела встретиться со своим отцом. Для этого был серьезный повод. Ее младшая сестра Мария выходила замуж за сына покойного дуче Бенито Муссолини. Ей нужны были «крепкие документы», а не позорный прочерк в графе, где значился «отец». Синьору Шиколоне ничего не стоило подписать документы о признании своего отцовства. Но он отказался. Он захотел денег.

«И я заплатила ему деньги», — скажет София в интервью Чарли Роузу, понизив голос до зловещего шепота. Надо было видеть в этот момент ее лицо. Кажется, все презрение женщины к мужскому племени, вся разочарование и боль, которые она пережила по вине того, кто считался ее отцом, — все это было и в ее голосе, в выражении многоопытных зеленых глаз, этих двух сверкающих изумрудов, на мгновенье потемневших от ярости.

Что-то похожее она сыграет в финале «Брака по-итальянски». Все свершилось, как она хотела. Доменико Сориано стал ее официальным мужем. Главная битва жизни выиграна. Но почему же, почему ей так невыносимо грустно? Почему она беззвучно плачет в финале, отвернувшись от всех?

Эта грусть всегда жила где-то на самом дне ее глаз, в уголках всегда готовых улыбнуться губ. Может, поэтому она никогда не выглядела юной на экране,а всегда казалась немного старше своих подлинных лет. Грустной, важной, очень гордой. Временами надменной. Это была ее линия защиты от мужского мира, которому она знала цену, но быстро усвоила его правила.

Может, потому она и выиграла свою заочную дуэль с Анной Маньяни. Потому что та была королевой трагедии, а София — королевой мещанской драмы. Но в разреженном воздухе трагедии, как известно, невозможно слишком долго находиться никому. Зато скатерти в уютную красную клеточку, разнокалиберные кастрюли и сковородки, на фоне которых то и дело появлялись героини Софии, обещали безопасную гавань и вожделенное счастье. Стоит ли говорить, что итальянцы, а потом весь мир, отдав дань восхищения Маньяни, выбрал все-таки Софию, сделав ее самой любимой богиней экрана и самой кассовой звездой.

Ее история любви с великим продюсером Карло Понти — это в общем горький сюжет со счастливым концом. В 17 лет она стала его любовницей. Без всяких перспектив на законный брак. Он был женат. Разводы в Италии были запрещены. Разница в возрасте по тем временам считалась огромная — 22 года. Но кем бы она была без Понти? Ни денег, ни связей. Только молодость. И красота, которую он первым сумел рассмотреть и оценить. Да, еще позорное эротическое порно, в котором она снималась для заработка. Рискованное приданое, с которым она ему досталась. Понти потратит целое состояние, что все эти ленты скупить и негативы уничтожить.

А дальше затяжная война с его первой женой Джулианной Фьястри. Было угрохано много сил и денег. И другая война за право быть вместе, официально пожениться. Бесконечные суды, адвокаты, смена гражданства, смены налогового резидентства… Кажется, уже никто не верил, что это вообще когда-нибудь произойдет. И лишь в 1967 году мечта Софии и Карло сбылась. Маленькая беленькая часовня в Бургенштоке с видом на озеро Люцерн. Там венчалась ее подруга Одри Хэпберн и Мел Ферреро. На свадьбе Софии и Карло не было ни одного журналиста, ни одного фотографа. Поэтому фотографий нет. Но я эту часовню видел. Она стоит до сих пор как воплощение девичьей мечты о счастье и красивой свадьбе среди швейцарских снегов.

Но на этом София не остановилась. Дети! Какая может быть итальянская донна без детей? Но вначале один выкидыш, потом второй… Съемочные площадки и актерские трейлеры — не самое подходящее место для тех, кто хочет родить. «Мадам, у вас не может быть детей», — этот приговор лучших гинекологов Европы она смиренно выслушала несколько раз. У Понти уже была почти двадцатилетняя дочь. И он ждал внуков. Ребенка одержимо и страстно хотела София.

Помню предновогоднюю программу «Время» 1970 года, когда диктор объявил, что София Лорен стала мамой. Невероятное известие новость как будто из другой реальности посреди нескончаемых сводок про посевные, озимые и борьбу за мир. По сути для советских людей София Лорен заменяла собой почти весь звездный синклит Европы и Голливуда. Про других звезд мы ничего не знали. Ни про их мужей, ни про их детей. А тут и когда родила, и сколько весил малыш, и как назвали. Конечно, Карло! Спустя четыре года она повторит свой подвиг в той же самой швейцарской клинике. Теперь наступит очередь Эдуардо. И так же программа «Время» будет подавать появление на свет младшего сына Софии и Понти как главную международную новость.

Конечно, этим «фамильярным контактам» способствовали несколько важных факторов: во-первых, неистребимая любовь к Италии, которая живет в каждой русской душе. Во-вторых, исторический визит Софии и Понти в Москву в 1965 году, обставленный с поистине царскими почестями. И наконец, советско-итальянский фильм «Подсолнухи», где София сыграла итальянку, которая ищет своего мужа, пропавшего без вести во время войны. Ищет она его в том числе и на бескрайних просторах СССР. Все ей тут дружно помогают. И простые советские люди, и непростые люди в погонах. Муж (это, конечно же, Марчелло Мастроянни) оказался жив-живехонек и обретался в Южном Тушино, где у него имелась законная жена — главная советская звезда на экспорт Людмила Савельева, — а впридачу дом и дочка.

Самые сильные кадры этого фильма, когда прибывает электричка и работяги высыпают на перрон. А навстречу им — София Лорен. Ждет, когда толпа расступится, и она увидит своего Марчелло в промасленной кепочке со взглядом виноватого коккер-спаниеля. Какое-то время они просто смотрят друг на друга. Звучит драматичная музыка Манчини. И не сказав ни слова, София, подхваченная чьими-то заботливыми руками, взмывает на подножку уходящей электрички, чтобы уже там в окружении сочувствующих русских бабушек в белых платочках выдать фирменную истерику большой итальянской дивы. Со страшными криками, безудержными слезами и отчаянными воплями. До сих пор помню реплику одной из бабуль: «Ой, как женщина убивается».

Классический образец итальянского неореализма, искусно вшитый в грубоватую кинематографическую ткань уже других времен и реалий.

Конечно, София Лорен выглядела в «Подсолнухах» экзотическим, нездешним цветком, несмотря на свой полуседой паричок и очки в стальной оправе, делавшими ее похожей на библиотекаршу. И тем не менее ей удалось стать героиней русского фольклора и народных сказаний. София Лорен — это чудное мгновенье брежневского застоя. Миф, легенда, женщина из народа с миллионными счетами в швейцарских банках. Даже тот факт, что ее периодически грабили бандиты, забирая все драгоценности, а в середине 80-х ей пришлось сесть на две недели в тюрьму за неуплату налогов, — все эти криминальные подробности из жизни международной звезды делали ее еще как-то ближе нам и роднее. В России давно усвоили простую истину: от сумы и тюрьмы не зарекайся. Даже если ты София Лорен!

После пятидесяти она стала еще красивее. Дети выросли, Карло Понти отошел от дел. Она переключилась на написание поваренных книг и разные телешоу, куда ее звали рассказать про ее несчастное военное детство и бурную юность. Она была улыбчива, красноречива, иронична. Всегда честно отрабатывала свои обязательства и гонорары на сто процентов. Но ролей сообразно ее статусу и красоте почему-то больше не предлагали. Один из немногих, кто отважился позвать Софию Лорен, был американец Роберт Олтман. В фильме Pret-a-porter она отважно сыграла пародию на саму себя. Слишком красивую женщину, рядом с которой любой мужчины обречен чувствовать себя ненужным придатком, болтающимся поблизости без особой надобности.

На самом деле это тайная тема Софии Лорен — сила в пустоте. Сила, которую не на кого потратить, и красота, которую не к чему больше приложить . Отсюда бессмысленное сидение ее героини в первых рядах на всех модных парижских дефиле, и конкурсы собачек, в которых она принимает участие со своим пуделем, и маниакальное упорство, с которым она старается поддерживать свою красоту. В том, как играет Лорен, — масса самоиронии. Она хорошо знает тип этих праздных, несчастных женщин. Их терзания, их жалкое смятение, их одинокие вечера. Их жажду быть любимыми и извечный страх быть обворованными. Она-то не из их числа. Трудилась всю жизнь не покладая рук. И даже в восемьдесят согласилась сниматься, чтобы поддержать своего младшего сына Эдуардо, ставшего кинорежиссером.

Я видел их трогательные интервью вдвоем во время ковида — очень старая мама со своим лысым, как отец, сыном. Наши дорогие итальянские родственники. На самом деле ей всегда хотелось одного, — чтобы рядом с ней был любящий и заботливый мужчина. Сын-режиссер сменил мужа-продюсера.

О, недаром при рождении она получила имя София, что значит, Мудрая! А имя — это судьба. Сегодня великой Софии Лорен исполняется 90 лет. Felicitazione!

Автор —  Sergey Nikolaevich