20 мая 2017 года советского и американского актера Олега Видова похоронили в США на мемориальном кладбище «Голливуд навсегда». Он ушел на 74-м году жизни после тяжелой онкологической болезни.
В Америке на смерть Олега Видова откликнулись скупо: с большой статьей выступил только Hollywood Reporter, отметивший, что в СССР он был звездой кассового кино, а в Штатах сыграл две заметные роли: в «Красной жаре» со Шварценеггером и в «Дикой орхидее» с Рурком. Отмечено также, что фильмы его оставались в советском прокате — с вырезанным из титров именем актера, а после перестройки он охотно приезжал на родину и даже появился к 70-летию в программе Андрея Малахова «Пусть говорят».
«Метель» (1964)
«Обыкновенное чудо» (1964)
«Сказка о царе Салтане» (1966)
«Всадник без головы» ( 1973)
«Москва, любовь моя» (1974)
…
Что про его уход написали американцы
New York Times скупо, но уважительно сообщила, что в Голливуде Видова называли «советским Робертом Редфордом», что на ковбойский фильм «Всадник без головы» было продано в 1973 году 300 миллионов билетов (то есть, удивимся от себя лично, получается, что все население СССР, включая младенцев, посмотрело картину почти по полтора раза) и что постановщик «Красной жары» Уолтер Хилл категорически не желал давать Видову роль плохого парня, советского наркоторговца. «Камера не желает верить, что ты отрицательный персонаж», — говорил он артисту, но тот настаивал: «Я хочу работать с Арнольдом».
Перед смертью, сообщила его жена, он с семьей пересматривал «Тринадцать дней» — политический триллер 2000 года о кубинском кризисе, где он снялся в роли советского представителя при ООН (после съемок этого эпизода все на площадке долго аплодировали).
В других некрологах вспоминают, что он был активным благотворителем, открыл со своей женой Джоан Борстен клинику для лечения алкоголизма и наркозависимости (продал ее в 2014 году), а тягу к благотворительности в интервью 2013 года объяснял так: у нас это наследственное, моя тетка в Казахстане помогала эвакуированным устроиться на новом месте, вот и я хочу помогать кому-то начать новую жизнь…
Вообще все в Калифорнии, кто его знал — а знакомств среди выходцев из России у него хватало, — говорят, что он был скромный доброжелательный человек без малейших признаков звездной болезни.
Что до русских откликов на его смерть, тут, как ни странно (хотя что ж тут странного по нынешним временам), много анонимного сетевого злорадства: вот, уехал… предал… ничего значительного там не сделал, как и Крамаров, который ему присоветовал… здесь на руках носили, женат был на дочке Брежнева, а там играл третьестепенные роли русских… по заслугам и забвение.
Тут все неправда: с Галиной Брежневой он дружил, женат был на ее подруге Наталье Федотовой, и то недолго. «Третьестепенные роли русских» — тоже серьезное преуменьшение, большинство уехавших российских актеров и того не добились, а на счету у Видова как-никак двадцать заметных ролей в крупных картинах, и, если бы ему разрешили уехать в середине семидесятых, когда Дино Де Лаурентис после роли Томлинсона в «Ватерлоо» предлагал ему две картины в год, — он стал бы звездой мирового масштаба.
С Натальей Федотовой. Фото:www.golos-ameriki.ru
Точно так же в свое время отказали в выезде Татьяне Самойловой, звезде фильма «Летят журавли», — и, ничтожно мало для ее таланта сыграв в России, она умерла три года назад в одиночестве, полузабвении, полубезумии. Видов уезжал не за карьерой, вот что надо бы понять всем, кто сегодня не желает прощать его отъезд: у него не было никаких карьерных соображений, и он честно рассчитывал работать за границей строителем (благо навык был с отрочества).
И рак у него еще не был диагностирован — это в начале девяностых у него начались так называемые выпадения, сужение полей зрения. Так что ехал он не лечиться. Уезжал он в полную неизвестность, от горькой обиды, после нескольких тяжелых оскорблений, которые не захотел проглотить, — вот и вся его вина.
В шестидесятых ему еще давали сниматься за границей — и в 1966-м он снялся в знаменитой датско-шведско-исландской «Красной мантии» вместе с двадцатилетней тогда Гитте Хеннинг; в единственной эротической сцене он наотрез отказался сниматься голым, и переубедил его только режиссер Габриэль Аксель: «Олег, викинги не носили белья!» Гонорар Видова за главную роль в этой картине пошел на оплату работы Анни Жирардо в фильме Сергея Герасимова «Журналист» (1967), о чем он сам рассказывал с неизменной иронией.
…
Из страны в страну
Автор самиздатской биографии Видова Александр Руденский (его книга выложена в сеть) подробно рассказывает, как 24 февраля 1983 года Видов зарегистрировал третий брак — с югославкой Верицей Йованович — и по обычной туристической визе уехал к ней в Белград, где его тут же пригласили сняться в нескольких картинах. Он превысил срок пребывания в Югославии, от него категорически потребовали вернуться на родину — и тогда его товарищ по съемкам в фильме «Молодежный оркестр» Мариан Сринк помог ему получить австрийскую гостевую визу.
Отъезд Видова на Запад оброс массой легенд: только что в России написали, что его перевезли через границу в багажнике автомобиля (а то на границе не досматриваются багажники!). Он выехал вполне легально, хоть и не без приключений: его узнал секретарь австрийского посольства, работавший до этого в Монголии, где все время крутили фильмы Видова. Виза была получена без проблем.
Из Австрии он уехал в Италию, а потом — с помощью бывшей актрисы Джоан Борстен — в Штаты (здесь они создали маленькую компанию Films by Jove, а потом поженились). Сначала он сам на средства друзей снял небольшую картину «Легенда Изумрудной принцессы» (благо режиссерское образование у него было, он закончил Высшие режиссерские курсы у Ефима Дзигана и даже снял короткометражку «Переезд») — картина была сделана на копейки, но на Нью-Йоркском кинофестивале ее заметили; потом, через два года, его пригласили в «Красную жару».
С Джоан Борстен. Фото:www.golos-ameriki.ru
Миллионером, как и Крамаров, не стал
Разумеется, ни Крамаров, ни Видов не стяжали в Штатах такой славы, как в России, да и не претендовали на нее. Оба уезжали из позднезастойного СССР, где во всем сквозило вырождение, отовсюду пахло гнилью и безысходность казалась вечной. Они уезжали просто жить, как им хотелось. Для Видова возможность жить без унижений и поступать в соответствии с собственными желаниями, а не с мнениями киноначальства была дороже любого успеха. Миллионером он тут не стал, дружил, с кем хотел, путешествовал, сочинял стихи, приглашал детей от русских браков — и ни о чем не жалел.
Фото:kino-teatr.ru
Нормальный был человек, и непостоянное зрительское обожание значило для него меньше, чем личная свобода. И те, кто ради этой любви остался на родине, согласившись терпеть все ради уюта родного гнезда, втайне завидовали ему. Да ему вообще многие завидовали: красавец, характер ровный, любят все (он действительно владел даром мгновенно и без усилий располагать к себе людей). А сам он — только себе молодому: «Сил и желаний было больше».
Последние пять лет он тяжело болел. Жалоб его никто не слышал.
Он будет лежать на кладбище Hollywood Forever рядом со звездами первой величины, с которыми и жил по соседству, и помнить его будут не за актерские свершения, а за особое выражение глаз, особенно заметное в принесшем ему славу фильме «Всадник без головы». Видно, что этому человеку ничего не надо, но унижать себя он не позволит никому. И если бы таких было больше — все в России было бы иначе.
Дмитрий Быков
писатель, поэт, журналист