Евгений Евтушенко родился в 1932 году в семье геологов и поэтов- любителей Зинаиды Ермолаевны Евтушенко и Александра Рудольфовича Гангнуса.
Вскоре Зинаида Евтушенко, ушла из геологии, окончила музучилище Ипполитова-Иванова и стала солисткой Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Во время войны мама будущего поэта в войну ездила по фронтам вместе с Кладией Шульженко и Константином Симоновым.
Мама
выиграла
Отечественную войну.
Мама пела на фронте с грузовиков
и даже с «катюш»,
и танки, в бой уходя,
на броне увозили
серебристые блёстки
с концертного платья мамы
и увезли её голос,
пропавший без вести на войне.
После войны
моя мама
пела в фойе кинотеатра «Форум»
рядом с буфетом,
где победители Гитлера пили пиво,
обнимая девчонок
в причёсках под юную Дину Дурбин,
но слушая сорванный голос
худой некрасивой певицы
и даже не подозревая,
что и она -
победитель.
Писал поэт в поэме «Мама и электронная бомба», пронизанной сыновьей любовью и нежностью.
Впоследствии Зинаида Ермолаевна была удостоена звания Заслуженного деятеля культуры РСФСР.
«Когда в 1990 году моей маме исполнилось восемьдесят лет, она продолжала работать газетным киоскёром на углу проспекта Мира и площади Рижского вокзала.
Её в тот день завалили цветами и подарками те люди, которые жили или работали вокруг и столько лет покупали из её добрых рук газеты не всегда с добрыми вестями, что уже от неё не зависело. Цветов было столько, что весь киоск благоухал, превратившись в оранжерею».
Зинаида Евтушенко умерла 2002 году в возрасте на 92-м году жизни, оставив в сердце поэта невосполнимую боль утраты и чувство раскаяния за внешнюю холодность и замкнутость, проложивших «отчужденья межу» между ними. Даже если за всем этим стояла попытка уберечь самого близкого человека от переживаний, не взваливая на нее груз собственных невзгод.
У сына и матери есть роковое неравенство,
Особенно, если он взрослый и только один.
Последний мужчина, которому женщине хочется нравиться,
С которым нарядной ей хочется быть — это сын.
Когда моя мама тихонько садится на краешек
Постели моей, сняв промокшие ботики с ног,
Исходит из губ невеселых, но не укоряющих
Убийственно нежный вопрос: «Что с тобою, сынок?».
У сына ответа и нежностью даже не выудишь,
Готов провалиться куда-нибудь в тартарары
Я тупо бурчу: «Все в порядке.
Да, кстати, прекрасно ты выглядишь»
По лживым законам трусливой сыновней игры.
Неужто сказать мне действительно матери нечего,
Тянувшей меня, подневольно сгибаясь в дугу?
Я прячусь в слова: «Успокойся, напрасно не нервничай».
Мне есть, что сказать, но жалею ее, не могу.
Межа между нами слезами невидимо залита,
И не перейти отчужденья межу.
На мамины плечи немыслимо взваливать
Все то, что на собственных еле держу.
Когда мы стареем, тогда с бесполезным раскаяньем
Мы к мамам приходим на холмики влажной земли,
И мамам тогда, ничего не скрывая, рассказываем
Все то, что в глаза им когда-то сказать не смогли.
Вам будет также интересно:
«Проклятье века — это спешка». Изумительное стихотворение Евгения Евтушенко о жизни и суете
Стихотворение Евгения Евтушенко «Достойно, главно достойно». Актуально во все времена